Жара палила неимоверно. Кожа трескалась. А мы еще остановились на камнях, где никакого укрытия нет. Как нет его на всем мысе, уходящем в море на  400 метров. Только камни и полынь. Тень есть у самого основания, где к мысу сливается маленькая речушка. По её берегам  растут жиденькие деревца, но в сумме создающие нормальную прохладу. Только тут другая проблема -   неинтересно. Полутораметровая реченька зловонно струится меж деревьев и всё. Лягушки, головастики и всё. Море все же веселее. Только от жары приходится часто освежаться.
   Освежаться давно означает надеть ласты, маску и понырять среди прибрежных валунов, в пестром мире всяческих рыбешек, одна другой ярче. Но, вокруг нашего лежбища я уже всё обнырял  и распугал всех обитателей, плыть дальше на край мыса, где безусловно интересно, но далеко для разомлевшего от жары тела, и я поплыл к основанию мыса, где речушка намела песчаную отмель.
   Первая задача, освежиться, была выполнена, но ничего путного на глубине до трех метров не попадалось, и я, в разочаровании, уже развернулся  назад, к камню. Чтобы не пропадало даром время, решил пикировать на бледных пескарей, лежащих в лунках, величиной с ладонь, намытых волной. Бычки сидели до последнего, а затем неохотно, при приближении руки стремительно рвались в сторону на несколько метров и снова залегали на дно.
   Один почти прозрачный бычок, величиной с мизинец, отплывал совсем не далеко и в направлении моего движения. За несколько взмахов ласт я снова настигал его и протягивал руку. Он снова срывался в нескольких сантиметрах от ладони и через метр залегал. Теперь я снова настигал его и грозил накрыть ладонью.
    Четыре-пять раз все повторялось синхронно, а затем, не дожидаясь, когда я протяну ладонь, бычок вдруг разинул пасть  и ринулся мне навстречу! От неожиданности я отпрянул и пошел на поверхность. Здесь я вволю расхохотался, вытащив трубку изо рта. Такую манюню испугался! А где же он? С поверхности все пескари казались одинаковыми. Какой из них мой храбрец, узнать не было никакой возможности.