Дядя Костя был другом отца. Другом старинным. Правда, они жили по разным, враждебным, берегам  ставка. Один  берег принадлежал  живущим на шахте Мария, другой  - живущим на шахте №5. Граница неукоснительно соблюдалась  всеми, и нарушителю  рихтовали нос без всякого смущения. А  дядя Костя дружил с отцом.
   В семье дяди Кости было трое детей. У нас двое. У соседей тоже двое. Всего со взрослыми насчитывается шесть взрослых и семеро детей. 
   Каждый год вся эта орава  втискивалась в «Москвич 403». Позже мы сами удивлялись тому, что ВСЕ помещались. Кроме людей помещались многочисленные сумки  с едой, пакунки,  бутылки, бутыля с водой, компотом, и прочей амуницией. Весной  ВСЕ ехали в круглый лес на поляну. Традиция.
   Повзрослев, я впервые сел за руль именно этого «Москвича». Было это после восьмого класса. Москвич уже безраздельно принадлежал  детям дяди Кости. Они возили его на дачу – участок по соседству с нашим. Часто подвозили нас в город. А один раз, после предварительных разговоров о двигателях внутреннего сгорания, поступило предложение:
-А хочешь проехать?
-?
-Не бойся, я рядом.
  Всего год разницы в возрасте, но именно этот год давал право патронажа над более  младшими. Вскоре это сотрется, как  аверс ходячей монеты, какая разница 60, или 61 ? А  пока  год – это серьезно.
   Не веря своему счастью, я сел за руль, справа сел  куратор, важно давая советы, как, да что.
  Машина завелась, и это было не самое тяжелое испытание. 
-Выжимай сцепление!
-Я жму!
-Скорость включай!
-Да не включается она!
-Не дергай! Дай, я сам включу!
Машина  дернулась и заглохла.
-Ты сцепление выжимал? Газку  дать надо! Что тут тяжелого?
   Я был готов принять наказание в виде лишения права первого проезда на сегодня. Но, учитель был в меру снисходителен и  милостиво позволил попробовать еще…
  На какой-то раз машина покатилась! Я был бы в восторге, но постоянные указания сводили на нет все положительные моменты. Скорости не желали включаться, мотор все время норовил заглохнуть, коробка издавала скрежет шестерен, а мой учитель являл темперамент  буйного сумасшедшего. Вдобавок, когда мы свернули  в балку, на дорогу между двумя кладбищами, отвлекшись, наконец, от рычага переключения скоростей, я поднял глаза на дорогу, вернее посмотрел чуть дальше капота и… о, ужас! –по узенькой дорожке сверху, мне на встречу спускалась лошадь с телегой!
   У меня сносно получалось вилять от бордюры к бордюре , но объехать ЛОШАДЬ!
   -Газку ,газку, видишь вверх едем! Жми давай!
-Там лошадь!
-Давай-давай!
-Я не смогу объехать!
-Пусть сама объезжает!
   Ну, да, был бы это человек, он бы оценил мои  водительские способности. Он бы  отошел, отпрыгнул, отскочил в сторону, но впереди шла лошадь. И занимала она ВСЮ дорогу. И, судя по всему, не думала уступать.
-Газу! Газ! Жми! Заглохнем!
   Я зажмурился в ожидании ужасного удара. Но и закрыв глаза, я продолжал видеть  это инфантильное существо. Эту безмозглую бедную дуру, которую сейчас непременно перееду.
-На дорогу смотри!
  Какой будет скандал! Родители будут ругать, дядя Костя будет ругать, даже этот учитель ,чьи надежды я не оправдал, еще громче будет ругать, наконец  водитель кобылы – есть же у нее водитель?- тоже будет ругать.  И как платить за сбитую лошадь? 
-На дорогу смотри!
-Да, смотрю я!
Чуть приоткрыв глаза, щурясь, я не находил на дороге  ни лошади, ни телеги. Пока я поворачивал голову, чтобы оглянуться, в голове пронеслась  мысль – как-то мягко мы ее переехали. В  заднее стекло  видна  была телега, занимавшая ВСЮ дорогу. И лошадь, все также флегматично  переставлявшая копыта.
-На дорогу смотри!
-Тормози! Быстрее!
   Под впечатлением  увиденной живой лошади и целой телеги, я не заметил впереди,  прямо перед  машиной, огромную яму, которую все, даже лошадь, объезжали. Нажав что есть силы на тормоз, который оказался газом, я заставил машину  прыгнуть вперед, перелететь яму, и упасть  на дорогу в изнеможении  остановив двигатель.
-Ты что делаешь! Хочешь мотор на  дороге оставить! Вылезай,  давай, отъездился!
  Я вышел из  машины  блаженно улыбаясь. Как все таки умны эти лошади! Ведь если бы не она…